Дабы сбить этот нимб, расскажите, присуще ли Вам бренное и пустое? Расскажите о своих слабостях. Какие мужские человеческие слабости Вам присущи?
– У меня много слабостей (улыбается). Я люблю спать до обеда.
– Но у Вас ведь есть какие-то слабости, кроме того, что Вы любите просыпаться в обед? что-то очень человечное, то, что в тех или иных ситуациях порой называют пороком?
– А что, кто-то действительно готов рассказать о своих слабостях? (улыбается).
– А какие мелочи делают Ваш день полноценным?
– Мы живем эмоциями. С ними наш день обретает краски.
– чем Вы себя балуете?
– Как правило, путешествиями. На мою долю выпало немало путешествий. Я часто бываю в России, вижу наших соотечественников. Люди были вынуждены уехать, эмигрировать, потому что хотели иметь возможность работать и зарабатывать. То, что многие уезжают из страны, получают гражданство в других странах, это ведь не от хорошей жизни. Я могу понять людей, уехавших отсюда навсегда. Грустно то, что, например, они уехали в какую-то другую страну, гражданство получили, их дети пошли там в школу. Эти дети говорят на русском или английском, итальянском – Смотря куда переехали, но совсем не знают кыргызского. Хотя и в Бишкеке многие на знают кыргызского… а не зная родного языка, не зная своей истории, не зная ничего про Кыргызстан, не помня, могут ли они любить эту страну?
– Как правило, у многих возникает новый виток любви к родине. Они начинают слушать кыргызские песни, следить за новостями, смотреть кыргызское кино, сами учить кыргызский – потому что скучают, потому что интересно.
– Я вам другое скажу. В мире почти более миллиарда населения, которые жалеют, что не родились кыргызами (улыбается). Знаете, в Казахстане все мои друзья – бизнесмены, политики, раньше разговаривали на русском языке. Примерно лет 9 назад они начали разговаривать на ломаном казахском. Сначала это было немного смешно, но когда я встретил их года три назад – они разговаривали на казахском прекрасно. За десять лет в казахских школах на казахском говорят и казахи, и русские, и все другие народы. Это прекрасно. Если все наши сограждане сейчас примутся учить кыргызский, то очень скоро будут на нем хорошо разговаривать. Это, в принципе, правильно – разговаривать на языке той страны, в которой живешь.
– Сейчас у нас, вроде, собирались запустить закон, согласно которому, по крайней мере госслужащие, должны отлично говорить на кыргызском.
– Да, такой закон приняли, но ведь никто его не соблюдает. Все вроде понимают, что, в принципе, это правильно – но не следуют. Я вообще все меньше понимаю нынешнее общество и молодежь в частности. Каждый день, выходя из офиса, вижу парней, одетых в непонятные спущенные штаны,
матерящихся на чем свет стоит, гоняющих на подаренных родителями авто. Иногда хочется снять их на видео и показать по ТВ– интересно просто, их родители тоже считают, что девушки, курящие, как паровозы, пьющие непонятные химические напитки, и парни, ведущие себя похабно, добавляющие мат через слово, – это нормально? что это вообще? псевдопогоня за Европой? тогда уж лучше быть националистом.
– У нас термин “национализм” потерял свой изначальный смысл, как-то быстро перерос из любви к своей нации в нелюбовь к другой нации. У нас переврали истинный смысл этого понятия. Как такое могло произойти?
– Национализм – это не просто любовь к своей нации, это, в принципе, любовь к своей стране. Знать родной язык, знать собственную историю, уважать традиции своего народа и того народа, с которым живешь. Иногда в Кыргызстане происходят такие вопиющие случаи неуважения к кыргызской культуре, что я всерьез становлюсь “националистом”. Тогда я думаю, что, наверное, мы должны быть националистами.
– Националистами хорошими?
– Иногда мы должны быть просто патриотами. Я все чаще поддерживаю те партии, которые берут патриотические формы движения, потому что создается ощущение, что другими способами мы не можем сохранить свою культуру, обычаи, язык. Если люди не понимают слов и воспринимают в штыки любые “прокыргызские” законы. В Казахстане и Узбекистане политика куда жестче. Но население спокойно, и российские СМИ не кричат, что кто-то кого-то "гасит".
– Ну, а если сравнить с Китаем, то нас вообще очень сложно назвать националистами. По сравнению с Китаем, мы очень добрые, милые создания (улыбается). И политика мягка, и законе бестелесны.
– Мы очень толерантный народ. Даже если взять историю – мы всегда и достаточно мирно соседствовали с другими народами, если нас не притесняли, конечно. На территории Кыргызстана живут различные этносы, у каждого своя выделенная территория. У нас не бывает “этнических чисток”, как в Китае. Все народы, населяющие Кыргызстан, имеют право голоса, свободу вероисповедания, все, чем по закону обладают все граждане Кыргызстана. Глупо говорить, что все кыргызы – дикие националисты. Есть отдельные персоны. Такие имеются у всех народов. А в остальном – политика и культура Кыргызстана куда менее националистична, чем во многих других странах.
– Говорят, кыргыз обязательно должен знать свою родословную. А Вы знаете свою родословную? До какого колена?
– До 7-го колена знаю, даже можно сказать до 12-го. Полную родословную знать хочется, но нет возможности – многие данные давно и безвозвратно утеряны.
– Казалось бы, многие знают, из какого они рода. “Ты откуда, ты чей?” – задают в первую очередь и всем, но когда мы захотели написать статью, посвященную кыргызским родам, – оказалось, что соответствующей, четкой информации о них… нет. Сколько их точно, какие у них истории, какие легенды с ними связаны –точную информацию не найти.
– К данному вопросу если и подходить, то очень серьезно. Во-первых, на самом деле, родов очень много, есть такие рода, которые вообще пропали, о них и упоминаний почти нет, но они ведь существовали. А значит, достойны упоминания.
– Вы хотели бы путешествовать по местам кочевья кыргызов? Начиная с Енисея и по всем территориям, где древние кыргызы жили, ассимилировались с местным населением и перекочевывали дальше, пока не пришли сюда...
– А я и так путешествую (улыбается). Мне всегда было это интересно, я уже побывал на Енисее, видел петроглифы, осмотрел свою прародину.
– Ваше увлечение Вам дорого обходится, Вы потратили 40 000 000 сомов на создание книги о 40 родах. Каждому роду по миллиону (улыбается) – не хило так!
– Это благое дело. Деньги ушли на изучение родов, на то, почему они названы так, как названы, почему враждовали между собой, какие корни у них. У истока некоторых привычно кыргызских родов стоят кипчаки, найманы и даже саки, у каждого из родов – богатая история, полная легенд. Это, действительно, очень интересно. Многие представители других наций постсоветского пространства часто замечают положительный фактор в том, что тюркоязычному населению, как правило, известна их родословная, тогда как многим другим известна история семьи максимум до линии прадедов.
– Кроме “книжного” меценатства, Вы известны как спонсор интеллектуальных телеигр. Победители этой игры имеют возможность поступить в хороший университет. Как Вы считаете, вложение в образование – лучшие инвестиции?
– Человек должен получать хорошее образование, только так он принесет пользу обществу и своему государству. А для этого интеллектуальных игр не хватит (улыбается). Нужно вводить множество корректив в систему образования, в школы. К примеру, нужно обязательно внедрить школьную форму, запретить носить в школе дорогие украшения и аксессуары, мобильные телефоны – тогда ученики не будут отвлекаться на лейблы и марки, у них будет единая форма, они не будут гнаться за брендом, чтобы казаться лучше других. Доказать, что ты лучше, можно будет только через учебу.
– Быть лидером не в одежде, а в знаниях. Хотя мне всегда казалось, что человек, который хочет учиться, – будет учиться в любом случае, и неважно, кто там и как одевается. А если не хочет получать знания, – так и в форме найдет повод не учиться.
– Бывает и так. Но в большинстве своем форма – полезна. Она не отвлекает. Если и дальше касаться школ, то нужно усилить школы в тех же регионах, где нет специалистов. Сельская местность – это очаг кыргызской культуры, которую нужно сохранить. А мы все хотим подражать Европе. В чем, скажите мне, в чем ей подражать? она медленно и верно деградирует, легализуется проституция. Наркотики, пропагандируется гомосексуализм. Вот к чему идем. Деградация личности в Европе. А там, где почитаются национальные традиции, там народ не испортится. Главное – правильно понимать традиции, а не трактовать так, как хочется. У кыргызов, к примеру, всегда уважительно относились к женщинам. Об этом тоже надо помнить. У нас вообще был матриархат долгое время, женщины были наравне с мужчинами, у них были равные права…
– Кажется, это было во времена саков, когда великая Томирис была царицей, и стоит отметить – величайшей царицей своего времени. Тогда на территории Кыргызстана были даже войска амазонок. Вас, случайно, назвали не в честь ее супруга Рустама? Он был великим воином, его имя переносилось из легенды в легенду, из “Шахнаме” в “Руслана и Людмилу”.
– Ну, рустам в переводе означает “борец” (смеется). Вот я, так сказать, и борюсь.
– Каково быть награжденным медалью, которой в Кыргызстане еще не награждали никого?
– Дело не в медали.
– Но все же, медалью имени Мустафы Кемаля были награждены в свое время Солженицын, Маргарет Тэтчер, Беназир Бхутто и…Вы. Разве не приятно стоять в одной ряду с такими выдающимися личностями?
– Это, конечно, приятно, но мне куда важнее, чтобы мои усилия возымели эффект, не были бесполезны.
– Медалью Вас наградила Турция. Это не первый раз, когда Турция объявляет героем человека, сделавшего весомый вклад в тюркскую культуру. В свое время они первыми реабилитировали Мустафу Шокая – и только потом Казахстан, они выделяют гранты на создание национальных проектов, и наконец, награждают Вас за создание книги о 40 кыргызских родах. Ответьте, пожалуйста, насколько ложно мое ощущение, что в Кыргызстане действует стереотип, как говорится, “в своем Отечестве пророков нет”? Обратили ли внимание в Кыргызстане на Ваш вклад в культуру?
– Ну. Вы немного неправы. Конечно, обратили. Просто это не главное, по-моему. В Кыргызстане много нерешенных проблем, на которые стоило бы обратить внимание.
– В свое время Вы были политически активны. Каково Вам было в политике?
– Там было приятно (смеется). Много друзей, одни – в оппозиции, другие – в проправительственных партиях.
– Когда наступит время, когда слово “политик” перестанет у нас ассоциироваться со словом “вор”?
– Как бы ни было грустно, скорее всего, – никогда.
– У Вас есть проект “Лицо нации”. Если представить вместо проекта человека, кто – идеальное “Лицо Кыргызстана”?
– Идеальный человек тот, кто знает традиции, кто правильно преподносит кыргызскую культуру и в Кыргызстане и за его пределами. Это – Чингиз Айтматов, Сумонкул Чокморов, Усон Кудайбергенов.
– Информация, прочитанная о Вас, в основном положительная. Но все-таки одна ложка дегтя есть, написанная о Вас различными бульварными газетами.
Вы там, разумеется, политик, а, значит, “вор, тунеядец, ломаете лампочки, качели и все про Вас вообще ясно” (смеется). Ведь у нас слово “политик” не ассоциируется с добрым словом.
– Я не политик, я патриот (улыбается).
– У вас есть проект мечты, который Вы хотите воплотить?
– Я хочу построить город. Идеальный город с развитой инфраструктурой.
– В национальном стиле (удивленно)?
– (Смеется) нет, скорее, наоборот. Современный, с гениальными по своей конструкции архитектурными строениями. Эдакий город мечты.
– Представьте, что у Вас свободный график и Вы можете посетить любое место в Кыргызстане. Опишите свой маршрут, куда Вы направитесь, что Вы посмотрите, что попробуете поесть?
– Я был во всем Кыргызстане. В нарыне в этом году был, с удовольствием занимаюсь эко- и экстримтуризмом в Кыргызстане. Но если бы время было, я бы поехал домой – в Кызыл-Кию.
Беседовала: Айида Долотбакова
Фото: Андрей Костикин
