«СНОБ. ГЕРОИ. 30 ЛУЧШИХ ОЧЕРКОВ 2008—2011»

Медиа-проект «Сноб» подвел итог за время своего существования и вывел 30 лучших очерков, которые, несомненно, достойны прочтения. За эти годы героями «Сноба» были известные политики, опальные бизнесмены, деятели культуры, философы – так что читатель #ONE MAGAZINE обязательно найдет «своё». В числе 30-ти самых-самых: сын бывшего министра иностранных дел Третьего рейха Адольф фон Риббентроп, виртуозный дирижер Теодор Курентзис, эпатажный Иван Охлобыстин и многие другие личности 21 века.

ПОРТРЕТЫ ПОЛИТИКОВ В КНИГЕ «POWER» BY PLATON ANTONIOU

Фотоальбом «Power» фотографа Платона Антониу – работа, достойная внимания. В 2008 году альбом получил награду World Press Photo Award за снимок Владимира Путина. Этот же снимок отметили британские ученые, сказав, что на фото видна вся жестокость и бескомпромиссность Путина. Платон Антониу сумел запечатлеть 110 «сильных мира сего», некоторые из которых уже почили с миром.

Дэниел Бир — преподаватель новейшей истории Европы в колледже Роял Холлоуэй Лондонского университета. (для St. Petersburg Times): «Смотреть в лицо Владимира Путина на портрете 2007 года работы Платона Антониу — это все равно, что заглядывать в дуло заряженного ружья. Восседающий на престоле посреди недавно открывшейся выставки-конкурса фотопортретов, (…), премьер-министр и бывший президент России производит впечатление ледяного хладнокровия, более смертоносного, чем все измышления создателей Бондианы.»

МАРИО ВАРГАС ЛЬОСА «СОН КЕЛЬТА»

«Сон Кельта» – книга, посвященная воспоминаниям человека, осужденного на смертную казнь. Роман был написан по реальным событиям жизни легендарного ирландского борца за независимость Роджера Кейсмента. Бывший британский консул, он был известен общественности, как автор четких и правдивых отчетов о злодеяниях, творимых колонизаторами в Конго и Амазонии. 
Роджер Кейсмент был приговорен к смертной казни, а позднее и казнен за призывы к мятежу против господства Британской Империи. Во время тюремного заключения был обнаружен его дневник, подлинность которого так и не была доказана. Возмущенные сговором с немцами и гомосексуальными связями, описанными на страницах дневника, от Роджера отвернулись даже его друзья. 
Эта книга стала первым произведением перуанского писателя Марио Варгас Льосы после полученной им Нобелевской премии по литературе в 2010 году.

«— Свидание, — пробурчал смотритель, и взглядом своим, и самим звуком голоса выражая презрение. А когда Роджер поднялся, оправляя свою робу, какие носили здесь только приговоренные к смерти, добавил с нескрываемой злой насмешкой: — О вас опять кричат газеты, мистер Кейсмент. На этот раз не потому, что вы изменили родине…
— Моя родина — Ирландия, — перебил узник.
— …а из-за ваших гнусностей. — Смотритель прищелкнул языком, словно собираясь сплюнуть. — Предатель и извращенец в одном лице. Какая мерзость. Тем приятней будет увидеть, как вы болтаетесь в петле, бывший сэр Роджер».

ГАБРИЭЛЬ ГАРСИА МАРКЕС «ОПАСНЫЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ МИГЕЛЯ ЛИТТИНА В ЧИЛИ»

Скандальный роман Габриель Гарсиа Маркеса был официально признан шедевром мировой литературы, а в Чили первый тираж этой книги был уничтожен по личному приказу Аугусто Пиночета. Роман совсем не похож на легендарные «100 лет одиночества», это скорее документальное описание деятельности высланного из Чили опального режиссера Мигеля Литтин, нелегально вернувшегося на Родину для снятия фильма о 12 годах военной диктатуры – «Всеобщей декларации Чили». Роман Маркеса захватывает, читатель импонирует режиссеру и болеет за него, особо радует то, что это не придуманный герой, а реальный человек.

Дамочка приблизилась, подтягивая микрофонный шнур, и спросила, дохнув на меня луком:
— Как вам мои окорочка?
— Вполне, — ответил  я в микрофон. — Что тут скажешь?
Тогда она повернулась  спиной и отклячила зад.
— А мои булки, кабальеро, как вам?
— Отлично. Подумать только.
Стриптизерша  подошла еще ближе, чтобы я  смог разглядеть родинку на  одной из ягодиц, темную и  ворсистую, словно паук.
— Нравится моя  родинка, кабальеро?
Задав вопрос, она  подставляла мне микрофон, чтобы  все слышали ответ.
— Конечно. Вы настоящая  красавица.
— И что бы вы со мною сделали, кабальеро, если бы я предложила вам провести ночь вместе? Не стесняйтесь, расскажите.
— Даже не знаю. Любил бы страстно.
Эта пытка не кончалась. Кроме того, в замешательстве я  совсем позабыл про уругвайский  акцент и, спохватившись, решил в  последний момент исправить упущение. Тогда она спросила меня, откуда я родом, и, выслушав ответ, воскликнула:
— О, говорят, уругвайцы просто звери в постели! Вы тоже?
...У меня крепло тревожное ощущение, что события  сегодняшнего вечера не случайность.

ВЛАДИМИР НАБОКОВ «ЛАУРА И ЕЕ ОРИГИНАЛ»

Этот роман был в жизни Набокова последним – и незавершенным. Несмотря на то, что автор завещал сжечь свой последний труд, его потомки решили поделиться литературным наследием. Незадолго до смерти Набоков говорил, что это произведение «начато им до болезни и завершено «в уме», но не на бумаге». Роман был опубликован только в 2008 году, спустя 30 лет после написания книги. В сюжете книги рассказывается о пожилом ученом Филиппе Вайльде, живущем в несчастливом браке с ветреной женой русского происхождения Флорой. Вскоре после ее ухода, Филиппу присылают книгу «Моя Лаура», написанную отвергнутым поклонником его жены, и посвященную ей же. Покинутому мужу остается сопоставлять реальную и «виртуальную» Флору. Так как роман так и не был дописан, то, по сути, составляет процентов 20–30 от стандартного произведения. Это черновик, интересный литературоведам и истинным поклонникам Набоковских произведений, написанный на русском языке еще до уже признанных нами «нововведений» в русском языке – вы вполне можете встретить там такие слова, как «обеЗсмертил» и «обеЗпечить».

Душка моя (брови приподнялись, глаза открылись и снова закрылись, русские ей попадались нечасто, подумать об этом).
Словно накладывал на лицо маску, словно краской покрывал бока, словно передником облегал ее живот поцелуями — все это вполне приемлемо, покуда они не мокрые.
Ее худенькое, послушное тело, ежели его перевернуть рукой, обнаруживало новые диковины — подвижные лопатки купаемого в ванне ребенка, балериний изгиб спины, узкие ягодицы двусмысленной неотразимой прелести (прековарнейшее одурачиванье со стороны природы, сказал Поль де Г., старый, угрюмого вида профессор, наблюдая за мальчиками в бане).
Только отождествив ее с ненаписанной, наполовину написанной, переписанной трудной книгой, можно было надеяться найти наконец выражение тому, что так редко удается передать современным описаниям соития, потому что они новорождены и оттого обобщены, являясь как бы первичными организмами искусства, в отличие от индивидуальных достижений великих английских поэтов, у которых в предмете вечер в деревне, клочок неба в реке, тоска по родным далеким звукам — все, что Гомеру или Горацию было совершенно недоступно.